Амелі Нотомб - це моє відкриття цієї осені! Захоплюючий текст - саме текст, а не сюжет (хоча він також вартий особливої уваги, але про це - пізніше), така собі гра слів і їх значень, гра, яка затягує читача, змушує його вдивлятися-вслухатися глибше, ближче, прискіпливіше, щоб... Щоб обломатися в певний момент. І тут я вже про сюжет: в отой "певний момент" герой раптом стає антигероєм, і весь раніше прочитаний текст сприймається зовсім по-іншому...
Текст дуже філологічний. Колеги, які прочитали (чи прочитають) цю книгу, погодяться з тим, що від вдалого поєднання слів можна отримати колосальне, саме філологічне, задоволення.
Мало того, текст - літературознавчий. Сприймати чи не сприймати літературу взагалі, як сприймати, яку літературу, чому й для чого? Ставили собі коли-небуть такі запитання? Певно, всі залюблені в читання люди про щось подібне міркують. Так от: якщо ви серйозно шукаєте відповідей на ці запитання, то в книзі ви їх... ні, не знайдете. Просто переформулюєте, а це, можливо, допоможе в пошуках.
І ще про сюжет: от подумалося, що насправді ж це - детектив. Ага, трошки містичний, трошки казковий, трошки інтелектуальний, але - детектив. Детектив, який - о, невже я це пишу??? - хочеться цитувати.
***
Нет, поверьте мне, мало, очень мало на свете книг, написанных из добрых
побуждений. Эти шедевры создают в скотстве и одиночестве, зная, что
после того, как швырнут их в лицо всему миру, жизнь станет еще более
одинокой и скотской. Это естественно, ведь главное отличительное
качество бескорыстной доброты – она неузнаваема, непознаваема, невидима и
неподозреваема, ибо если благодеяние заявляет о себе, оно уже не
бескорыстно.
По-настоящему умный и широко мыслящий человек никогда не стал бы
выклянчивать объяснения. Только быдло стремится все объяснить, включая и
то, чему объяснения нет.
Так уж устроен род людской,что даже самые здравомыслящие его
представители готовы бросить все — свою молодость, здоровье, любовь,
друзей, личное счастье и еще многое другое — на алтарь иллюзии под
названием вечность.
Да, мои книги опаснее войны, потому что от них хочется сдохнуть, а от войны, наоборот, хочется жить.
Возьмите хоть Гомера – он сегодня знаменит как никогда. А много ли
наберется подлинных читателей подлинной «Илиады» и подлинной «Одиссеи»?
Жалкая горстка плешивых филологов, не более того, – ведь вы, надеюсь, не
станете причислять к читателям тех немногих полусонных лицеистов, что
еще долдонят на школьной скамье Гомера, думая при этом о «Депеш Мод» или
о СПИДе. Вот по этой-то поистине замечательной причине Гомер –
классика.
Есть и такие люди, их много, что владеют высшим пилотажем: умеют читать,
не читая. Как аквалангисты, проплывают они сквозь книгу, ничуть
не вымокнув... Это читатели-водолазы. Они составляют подавляющее
большинство читательской массы, однако я слишком поздно узнал об их
существовании. Я так наивен. Я воображал, что все читают так, как читаю
я, а я читаю как ем: это означает не только жизненную потребность,
главное – прочитанное усваивается моим организмом и изменяет
его компоненты. Поев, скажем, колбасы, человек становится иным, чем поев
икры; точно так же, почитав Канта (боже упаси!) он становится иным,
чем почитав Раймона Кено. Я говорю: «человек», но следовало бы сказать:
«я и немногие другие», потому что большинство людей, закрыв Сименона ли,
Пруста ли, остаются теми же, какими были, ровным счетом ничего
не утратив от себя прежних и ничегошеньки не приобретя. Прочли – и все;
в лучшем случае знают теперь «про что книга». Не подумайте, будто
я преувеличиваю. Сколько раз я спрашивал вроде бы умных людей: «Эта
книга вас изменила?» В ответ на меня смотрели круглыми глазами,
недоумевая: «Почему, собственно, она должна была меня изменить?»
– Не кажется ли вам, что всякий человек, осознанно или нет, смотрит на все другими глазами, прочитав ту или иную книгу?
– О
нет! Только сливки читательской массы на это способны. Остальные
продолжают видеть мир, оставаясь в первозданной серости. Заметьте, я
говорю только о читателях, которые сами по себе редкость. Большинство
людей вообще не читают. По этому поводу хорошо сказал один умный
человек, запамятовал, как его звали: «В сущности, люди не читают, а если
и читают, то не понимают, а если и понимают, то забывают». В самую
точку, вы не находите?
– В таком случае участь писателя трагична?
– Если и трагична, то причина, конечно же, в другом. Это же большое благо, если вас не читают. Можно многое себе позволить.
- Вы с ним встречались?
-Нет, берите выше: я его читал.
Ненавидеть людей есть тысяча причин. Лично для меня главная –
это их криводушие: тут они неисправимы. Это криводушие, кстати, сегодня
как никогда в чести. Я пережил разные времена, сами понимаете, и могу
вас заверить, ни одно не было мне так ненавистно, как нынешнее.
Криводушная эра в полном смысле слова. Криводушие – оно ведь куда
страшнее вероломства, двуличия, подлости. Кривить душой – значит лгать
в первую очередь себе самому, и даже не ради успокоения совести,
а ублажая свою натуру красивыми словечками вроде «стыда» и «собственного
достоинства». Это значит лгать и другим тоже, но добро бы ложью честной
и злонамеренной, из корысти, так нет – сами-то чистенькие, и ложь
лицемерная, мелкая, ее выдают с улыбочкой, как будто вам это должно
доставить удовольствие.
Во-вторых, я ненавижу женщин за то, что они по природе своей жертвы.
Мерзкое вообще племя – жертвы. Истребить бы его под корень, может быть,
тогда наконец наступила бы спокойная жизнь, а жертвы тоже не остались бы
в обиде, получив то, чего хотят, – мученический венец. А женщины –
жертвы самые злостные, ибо они – жертвы в первую очередь женщин же. Если
хотите заглянуть на дно чувств человеческих, выясните-ка на досуге,
какие чувства питают женщины к себе подобным, и вы содрогнетесь от таких
глубин лицемерия, зависти, злобы и подлости. Видели вы когда-нибудь,
чтобы две женщины сошлись в честном кулачном бою или хотя бы от души
выбранили друг дружку? Нет, у них приняты удары в спину, гадости
исподтишка, от которых куда больнее, чем от прямого в челюсть.
В прошлом не было места криводушию: от женщины не скрывали ее низшего
положения и обращались с ней соответственно. Сегодня же все куда
гнуснее: женщина по-прежнему ниже мужчины – она все так же безобразна, –
но ей зачем-то рассказывают сказки о равенстве. Она, конечно, в это
верит, поскольку еще и глупа. А между тем с ней продолжают обращаться
как с низшим существом, и разница в зарплате – даже не главное тому
свидетельство. Есть другие, куда более серьезные: женщины отстают от
мужчин во всех областях, начиная с любви, – ничего удивительного при их
уродстве, скудоумии и омерзительно стервозном нраве в придачу, который
они по любому поводу показывают. Судите сами, до чего лжива система:
внушать уродливой, глупой, злобной и непривлекательной рабыне, что она
имеет те же шансы на старте, что и ее господин и повелитель, у которого
их заведомо впятеро больше.
– Что же вас так сильно разочаровало?
– Все.
Мир скверно устроен, вернее сказать, скверно устроена жизнь. Криводушие
нашего времени еще и в том, что принято провозглашать обратное. Нет, вы
слышите этот дружный восторженный визг: «Жизнь прекра-а-асна! Мы любим
жизнь!» Я готов лезть на стенку от таких глупостей.
– Эти глупости, может быть, говорятся от души.
– Я
тоже так думаю, и это еще хуже: значит, криводушие проникло всюду и
люди верят в этот вздор. У них дерьмовая жизнь, дерьмовая работа, они
живут в кошмарных дырах с отвратительными спутниками и пали так низко,
что зовут это счастьем.
Пакостей от литературы не счесть: подумайте, сколько деревьев срубили на
бумагу, сколько места заняли книжные склады, во что обошлась печать и
сколько денег утечет из карманов будущих читателей; подумайте, как эти
бедняги будут дохнуть со скуки, читая книги, как измучаются совестью те
несчастные, что купят их, да так и не отважатся прочесть, как истомятся
добросовестные дурни, что прочтут и не поймут, и главное – какие пустые и
напыщенные разговоры будут единственным результатом прочтения или
непрочтения…
Простая скромная рука способна одна воспроизвести такое сложное,
требующее затрат, трудное в осуществлении и отягощенное моральными
категориями действо, как секс, – это ли не диво? Славная рука,
безотказная и непритязательная, доставляет не меньше (если не больше!)
удовольствия, чем докучливая и дорогостоящая женщина, – это ли не чудо?
Темы диссертаций вообще меня смешат и умиляют: до чего трогательны эти
школяры, пыжатся, чтобы быть «как большие», и пишут чушь под
замысловатыми заглавиями, за которыми кроется банальнейшее содержание, –
так в ресторанах, претендующих на изысканность, заказав блюдо со
звучным названием, получаешь обыкновенное яйцо под майонезом
За перо берутся, когда нет слов, это величайшая тайна – переход от несказанного к высказанному
В сущности, теоретики «нового романа» были большие шутники: творческий
процесс не изменился ни на йоту. В несовершенном и бессмысленном мире
писатель вынужден быть демиургом. Без его умелого пера мир остался бы
неупорядоченным, а истории людей обрывались бы в зияющую пустоту.
Посмотрите вокруг, посмотрите на себя: мир полон убийц – людей,
позволяющих себе забывать тех, кого они будто бы любили. Забыть кого-то –
вы когда-нибудь задумывались о том, что это значит? Забвение –
безбрежный океан, воды которого бороздит один-единственный корабль –
память. У подавляющего большинства людей это утлое суденышко, то и дело
дающее течь, а правит им капитан без души и совести, помешанный на
экономии. Знаете ли вы, что означает это гнусное слово? Ежедневно,
ежечасно избавляется он от лишних, по его мнению, пассажиров. А знаете,
кто эти лишние? Негодяи, зануды, дураки? Ничего подобного: за борт
выбрасывают тех, кто больше не нужен, – тех, кем уже попользовались
сполна. Они отдали нам лучшее, что у них было, – что с них еще взять?
Так и нечего им зря занимать место, за борт, за борт без жалости –
опля! – и их поглощает беспощадная пучина. Вот, мадемуазель, как
осуществляется в полной безнаказанности самое обыденное из убийств.
Рано или поздно наступает пора оставить чужое грязное булье и начать пачкать свое.
ого скільки цитат! хочу прочитати, однозначно, ще й назва така цікава)
ВідповістиВидалитиЦитати, до речі, аткі, з якими то сперечатися хочеться, то визнавати їх абсолютно правльними попри неприємні констатації...
Видалити